Белые бегут
Разгромленные под Казанью и Симбирском, войска интервентов и белогвардейской «учредилки» откатывались на восток. Солдаты так называемой «народной армии» группами сдавались в плен или просто разбегались по домам. А белочешские легионеры избегали боевых схваток с частями Красной Армии. Боевой дух наших бойцов был очень высок. Красноармейцы и командиры проявляли исключительную преданность делу революции.
Зверства белых над пленными красноармейцами и командирами, расстрелы крестьян и рабочих научили нас ненавидеть интервентов и белогвардейцев — зверей в облике людей, кровавых палачей и заклятых врагов трудового народа. Наше мужество закалялось в этой тяжелой борьбе. Взводы, роты, батальоны Красной Армии самоотверженно шли на смерть. Невольно приходят на память слова замечательного писателя-коммуниста Д. Фурманова из его повести «Чапаев» о том, как красные бойцы «отчаянно, вдохновенно, жутко дрались! На броневые поезда кидались с ручными бомбами..., кричали «ура», бросались, как мячиками, страшными белыми бутылками. А когда появлялись броневики, цепи ложились ничком, бойцы не подымали головы от земли: броневик «лежачего не бьет», — тем и спасались...»[1]
Действительно, наши подразделения дрались жестоко, их тактическая неопытность часто возмещалась мужеством, порой лихостью, упорством.
В период отчаянной борьбы с каппелевцами, польскими и белочешскими легионерами высокий патриотизм и преданность Советской власти показали железнодорожные рабочие Бугульмы. Все боевые задания они выполняли в срок и точно. На своем собрании рабочие решительно заявили, что они всеми силами будут оказывать поддержку борцам революции, и решили на железнодорожной станции Бугульмы организовать ячейку коммунистической партии большевиков.[2]
Ценную помощь фронту оказывали трудящиеся крестьяне. Они выделяли для нужд Красной Армии подводы и лошадей. С материнской заботой ухаживали крестьянки за ранеными и больными красноармейцами и командирами. Гостеприимно встречали наших красноармейцев, всегда угощали всем, чем только могли. Нередко на своих сходах совместно с воинскими частями крестьяне принимали резолюции и торжественно заявляли о преданности Коммунистической партии и Советскому правительству. Так, на сходе крестьян Шантальской волости, Бугульминского уезда, в ноябре 1918 года была принята такая резолюция: «Всецело одобряем работу Совета Народных Комиссаров, будем поддерживать власть Советов и отдадим последний лишний кусок хлеба голодающим городам... Да здравствует Красная Армия! Да здравствует наш вождь товарищ Ленин!»[3]
Эта огромная и всесторонняя помощь и поддержка нашей 5-й армии оказывала могучее влияние на успешный исход боевых операций. Нашу победу в пятидневных кровопролитных сражениях в районе реки Ик и на подступах к Бугульме обеспечили и введенные в боевые действия организационно окрепшие бригады 26-й дивизии и отряд ВЦИКа. Их беззаветный героизм, монолитная сплоченность красноармейцев, командиров и комиссаров сломили наступление белогвардейцев и враг, силы которого во много раз превосходили наши, был разбит и обращен в беспорядочное бегство, фронт от Бугульмы отодвинулся на 75 километров к востоку.
Белые понесли в этих сражениях огромные потери. Были случаи, когда артиллерийским огнем уничтожались целые колонны противника. Тысячи убитых и раненых белогвардейцев валялись на поле боя. Тяжелы были потери и с нашей стороны. Так, Тверской полк потерял убитыми и ранеными до 80 человек. От Минского уцелело 80 человек. В Невельском полку убитых и раненых насчитывалось более 100 человек. 3-й Петроградский полк потерял половину своего состава, из его рядов выбыли почти все командиры.[4]
В этих ожесточенных боях погибли смертью храбрых шесть бойцов-чувашей, сопровождавших Гашека из Симбирска в Бугульму.
После разгрома интервентов и белогвардейцев в районе реки Ик и на подступах к Бугульме, когда мы возвращались обратно в комендатуру, Гашек, глубоко опечаленный, говорил мне!
— Как тяжело сознавать, что мы теряем замечательных людей. Сердце кровью обливается...
— На войне всегда бывают потери. Тут ничего не поделаешь. Но зато наши здорово поколотили белых. Они теперь бегут и до Уфы их не остановить, — успокаивал я его.
— Да-а-а... Это, конечно, верно...
В комендатуре нас встретили очень тепло: каждый
старался сказать в наш адрес приветливые слова. Комендант Широков с сияющей улыбкой сказал:
— Товарищи, поздравляю вас с победой! Помните, когда мы читали хвастливую оперативную сводку белых о якобы полном разгроме красных около Бугульмы, Гашек сказал тогда: «Хорошо посмеется тот, кто посмеется последним». Он оказался прав. Интервенты и белые на подступах к Бугульме разбиты наголову. Рано они хвалились... А Гашек делом подтвердил правоту своих слов и сам добровольно пошел на фронт с тремя взводами нашей комендантской роты...
Подойдя к Гашеку, комендант крепко обнял его и потряс за плечи.
Вскоре Широков приказом по комендатуре объявил, что Ярослав Гашек назначается помощником военного коменданта города Бугульмы. Меня назначили помощником командира комендантской роты.
После разгрома каппелевцев и польских легионеров под Бугульмой командование нашей 26-й стрелковой дивизии объявило благодарность всем красноармейцам и командному составу за проявленную стойкость и геройские действия в борьбе с врагами Советской власти:
«Приказ
политических комиссаров 26-й стрелковой дивизии №7
24 ноября 1918 года
На долю полков нашей дивизии выпало тяжелое испытание. Противник сосредоточил громадные силы отборных своих войск, пытался разбить 5-ю Красную Армию и завладеть городом Бугульмой.
Дружными героическими усилиями частей 26-й стрелковой дивизии удар противника был отпарирован и белогвардейцы понесли тяжелое поражение. Десятки пленных и масса военного снаряжения — таковы трофеи нашей дивизии.
В целом ряде упорных боев, в крайне невыгодной для нас обстановке, полки 26-й стрелковой дивизии кровью доказали свою беззаветную преданность революции и интересам пролетариата.
Товарищи красноармейцы проявили беспримерные чудеса самопожертвования и героизма, каждую пядь земли обильно орошая кровью противника.
Сильно уступая белогвардейцам численностью, части дивизии неоднократно переходили к контрударам и, нанося противнику громадные потери, отбрасывали его на десятки верст.
За весь период боевых действий все усилия командного состава, политкомов частей и красноармейцев были направлены к одной общей цели — задержать и разбить противника.
В этой дружной работе чувствовалось, что все мы, призванные на защиту революции, — члены одной красной семьи.
За стойкость и геройские действия, разбившие замыслы белых, всем товарищам 26-й стрелковой дивизии приносим сердечное товарищеское спасибо.
Политкомы 26-й дивизии В. Путна, В. Сорокин».[5]
